Ночи Ромадана

ПОСЕЩЕНИЕ ПЕРЫ

«КАРАГЁЗ»

Среди этих игрушек сразу бросается в глаза странная марионетка под названием «Карагёз», уже известная французам. Трудно поверить, что эта непристойная фигурка может предназначаться детям. Однако именно ее родители чаще всего преподносят своим чадам. На Востоке иные, чем в Европе, понятия о воспитании и нравственности. Здесь стремятся развивать у детей чувственность, тогда как мы стремимся ее притушить...

Я вышел на площадь Сераскира; было многолюдно. Мне попалась на глаза афиша «Карагёз, жертва собственного целомудрия».

Для тех, кому известен данный персонаж, это название звучит крайне парадоксально... Слова, которые я только что прочел, наверное, пришли в ужас от подобного соседства. Однако я решил пойти на спектакль, несмотря на опасность испытать страшное разочарование.

В дверях шаббази (ночного увеселительного заведения) стояли четыре актера, они, вероятно, были заняты во второй пьесе: после «Карагёза» был обещан «Муж двух вдов» — комедия-фарс, из тех, которые называют таклид. У актеров, одетых в вышитые золотом куртки, из-под фесок выбивались длинные косы, как у женщин. Глаза были подведены, ладони выкрашены в красный цвет, на лицах приклеены блестки, а на обнаженных руках — мушки; он к любезно приветствовали публику и, получая плату за вход, расточали улыбки эфенди, которые платили больше, чел остальные. Йирмилик-алтын (золотая монета достоинством в один франк двадцать пять сантимов) обеспечивала зрителю горячую признательность актеров и место в первых рядах. Впрочем, платить нужно было всего десять пара. К тому же в цену билета входила также стоимость неизменного кофе и табака. За шербеты и различные прохладительные напитки платили отдельно.

Как только я занял место в зале, ко мне подошел элегантно одетый юноша с тонкими чертами лица, которого можно было принять за девушку, и предложил мне гнибук или кальян; вместе с трубкой он принес мне чашку кофе.

Зал понемногу заполнялся, женщин совсем не было, но пришло много детей со слугами или рабами. В большинстве своем они были нарядно одеты, в эти праздничные дни родителям хотелось доставить детям удовольствие, но сами родители на спектакле не присутствовали, потому что ', Турции мужчина не стесняет себя ни женой, ни детьми: каждый живет сам по себе, и мальчики с раннего возраста оторваны от матери. К рабам, которые занимаются воспитанием детей, относятся как к членам семьи. Их освобождают от тяжелого труда, и, как в древности, они выполняют лишь домашнюю работу, что вызывает зависть у простой райи; а если раб к тому же еще наделен умом, он почти всегда через несколько лет службы получает свободу и ренту, которая назначается в подобных случаях. Стыдно сознаться, но христианская Европа проявила себя более жестокой, чем Турция, используя своих невольников на тяжелых работах в колониях.

Вернемся к спектаклю. Когда зал почти заполнился, оркестр, размещавшийся на высоком балконе, сыграл нечто вроде увертюры. Осветился один из углов зала. Кусок прозрачной белой кисеи, отделанной фестонами, указывал, где именно будет происходить спектакль. Огни в зале погасли, и, когда оркестр перестал играть, среди публики раздались радостные возгласы. Наступила тишина, затем за занавесом послышался звук, словно трясли мешок с деревяшками. Таким образом, по обычаю, извещали о появлении марионеток. Дети восторженно приветствовали их.