Ночи Ромадана

ИСКУССТВО НА ВОСТОКЕ

Итак, это единственно доступная возможность запечатлеть лицо, ибо мусульманину не дозволено дарить свои портреты ни родителям, ни любимой. Однако он все же имеет право преподнести своим близким дорогой для них раз, не противореча религиозным канонам; он может попросить художника запечатлеть крупным планом или в миниатюре, на шкатулке или на медальоне свою самую любимую  мечеть  в  Константинополе  или где-то  за  его пределами. Это означает: «Здесь мое сердце, оно горит для вас под взглядом господа». Вдоль площади Сераскира у мечети Баязида, куда тысячами слетаются голуби, выстроились лавочки художников и миниатюристов. Именно сюда приходят и влюбленные, и верные мужья в какие-то памятные для них дни, чтобы заказать эти трогательные изображения мечетей. Каждый выбирает по своему вкусу краски и аксессуары; рисунок обычно сопровождается стихами, выражающими чувства дарителей.

Трудно понять, как мусульманское правоверие допускает тщательно вырезанные и искусно раскрашенные фигуры китайского театра теней, участвующие в представлениях «Карагёза», а также старинные монеты, медали и даже знамена некогда славного воинства янычар, на которых изображаются фигуры животных. Корабль султанов тоже украшается золотым орлом с распростертыми крыльями.

В Каире существует и другая странная аномалия — здесь принято расписывать дома паломников, посетивших Мекку; наверное, для того, чтобы запечатлеть те страны, где они побывали, и их жителей, в которых, впрочем, трудно узнать живых людей.

Предубеждение против изображения людей и животных существуют, как известно, только у мусульман из секты Омара (суннитов); у тех же, кто принадлежит к секте ли (шиитов), есть различного рода живопись и миниатюра. Таким образом, не следует обвинять весь ислам в неприятии искусства. Спор идет об интерпретации священного текста, позволяющего думать, что человеку не позволено творить форму, ибо он не способен сотворить дух. Как-то один английский путешественник рисовал людей на глазах у араба-кочевника, и тот серьезно спросил у него.

—   Когда на страшном суде все люди, которых ты создал, предстанут пред тобой, и господь скажет тебе: «Они плачут, потому, что хотя и существуют, но не живут. Ты дал им тело, теперь вдохни в них душу!» Что ты ответишь творцу?

—   Я отвечу,— сказал англичанин,— «господи, там, где дело касается души, не мне тягаться с тобой... Но если эти люди кажутся тебе достойными существовать, надели меня даром оживить их».

Араб удовольствовался таким ответом или просто не знал, что возразить. Мысль английского художника показалась мне достаточно остроумной. Если бы и впрямь на страшном суде господь захотел вдохнуть жизнь во все творения, нарисованные или вылепленные великими мастерами, он населил бы Землю множеством дивных созданий, достойных пребывать в новом Иерусалиме апостола Иоанна.

Впрочем, нужно заметить, что турки гораздо больше, чем мы думаем, чтили памятники искусства везде, куда распространялась их власть. Именно их уважению к старине и веротерпимости мы обязаны сохранением многочисленных ассирийских, греческих и римских скульптур, которые непременно погибли бы в ходе многовековой борьбы различных религий. Как бы то ни было, изображения живых существ уничтожались лишь в начале распространения ислама, когда подозревали, что они являются объектом религиозного культа.