Ночи Ромадана

САН-ДИМ ИТРИ

Война за Крым преследовала те же цели, но турки защищались так храбро, что Екатерине досталась лишь эта провинция, полученная в результате мирного договора.

Вы, наверное, слышали, какие праздники устраивались в этой далекой стране, ведь на них бывали многие французы, любители приключений. При дворе Екатерины говорили только по-французски, интересовались главным образом философией энциклопедистов, трагедиями, поставленными в Париже, и фривольной поэзией. Принц де Линь¹³' пришел в восторг от «И фигении в Тавриде» Гийома де ля Туша.

Императрица тут же презентовала ему часть древней Тавриды, где думали отыскать руины храма, воздвигнутого жестоким Тоасом. Принц был очень взволновал этим подарком в несколько квадратных лье, где проживали мусульмане-земледельцы, запятые лишь тем, что целый день курили и пили кофе. Поскольку из-за разорившей их войны они не могли продолжать эти занятия, принцу де Линь пришлось дать им денег. Расстались они добрыми друзьями.

Но в этом проявилась лишь широта его души. Потемкин действовал с большим размахом. Поскольку пыльная равнина раздражала очи государыни, он велел привезти за пятьдесят лье целый лес срубленных елей, которые, правда, давали тень лишь во время недолгого пребывания здесь царского двора.

Екатерина, однако, была безутешна оттого, что упустила случай посетить берега Азии. Чтобы занять свой досуг во время пребывания в Крыму, она попросила господина де Сегюра обучить ее французскому стихосложению. О, эта женщина всегда хотела невозможного! Убедившись в сложности этого дела, она заперлась на четыре часа в своем кабинете и вышла только тогда, когда сочинила всего две александрийские строки (кстати, весьма посредственные). Вот они:

В серале в тишине, на биоером расшитых Подушках, средь колонн, густым плющом увитых...¹³²

Продолжить она так и не сумела.

—   Однако в этих стихах есть какой-то восточный колорит,— сказал я,— они свидетельствуют даже о желании разобраться в турецких обычаях.

—   Принц де Линь нашел, что рифма этого двустишия сильно хромает, чем навсегда отвратил императрицу от французских просодии... Я, правда, рассказываю вам о том, что сам знаю лишь понаслышке. Тогда я был еще ребенком и застал лишь последние годы этого великого царствования... От умершей императрицы мне передалось ее страстное желание увидеть Константинополь. В двадцать лет я оставил семью и приехал сюда почти без денег. Моим единственным богатством были прекрасные зубы и быстрые ноги...