Ночи Ромадана

ПРИКЛЮЧЕНИЕ В ДРЕВНЕМ СЕРАЛЕ

Мой спутник вздохнул и произнес, глядя на небо: — Сейчас я продолжу свой рассказ, хочу только показать вам самый большой праздник, который скоро начнется в Стамбуле и продлится тридцать ночей.— Он указал на небосклон, где появился тонкий серп полумесяца — молодая луна, луна рамадана, едва заметная на горизонте.— Празднества начнутся, когда она будет отчетливо видна с минаретов или с гор, окружающих город. Об этом оповестят специальными сигналами.

—   Что вы делали в Константинополе? — вернулся я к прерванному разговору, понимая, что ему приятно вспоминать свою молодость.

—   Каким блестящим был тогда Константинополь, сударь, не то что сейчас; восточная экзотика определяла его архитектурный облик, а теперь все дома перестраиваются па европейский лад. Тут господствовала строгость нравов, но, пожалуй, главным очарованием этого города была невозможность завязывать любовные интриги.

—   Пожалуйста, продолжайте,— попросил я, испытывая искренний интерес к рассказу, когда мой попутчик снова замолчал.

—   Я не буду описывать, сударь, какие отношения установились у меня с прелестными особами моего круга. Опасность такого рода связей заключалась во внешних проявлениях: нанести визит турчанке или прийти к ней тайком, пожалуй, никто не осмелился бы. Не буду хвастаться рискованными авантюрами, на которые я решался. Разве что последнее приключение может быть вам интересно...

Так как мои родители, тяжело переживавшие нашу разлуку, перестали посылать мне деньги, мне пришлось поступить на службу в торговый дом в Галате. Я стал делопроизводителем у одного богатого ювелира. Однажды к ному явилось несколько женщин в сопровождении рабов в султанских ливреях.

В ту пору дамы сераля имели право сами делать покупки у торговцев во франкских кварталах, поскольку никто не посмел бы вести себя с ними непочтительно... Да, впрочем, тогда христиан и за мужчин-то не считали... Когда сам посол Франции приходил в сераль, обед ему подавали отдельно, а султан потом спрашивал своего первого везира: «Ты покормил собаку?» — «Да, собака поела»,— отвечал министр. «Ну что ж, тогда пусть убирается!» Эта соответствовало этикету. Толмачи же переводили это в виде комплиментов в адрес посла, и на этом встреча закапчивалась.

Я прервал эти лирические отступления и попросил собеседника вернуться к рассказу о визите дам из сераля к ювелиру.

— Как вы понимаете, в подобных случаях за эти созданиями неотступно следовали их охранники во главе с кизлар-агой. Впрочем, внешний вид мог очаровать лишь людей, наделенных пылким воображением: они были так же тщательно закутаны в свои покрывала, как домино на бале-маскараде.