Ночи Ромадана

КЛАДБИЩЕ

Различие головных уборов, которые в основном носит простой люд, совсем не говорит о том, что в Турции, как прежде, царит неравенство. В былые времена вероисповедание каждого можно было определить не только по шапке, но и по обуви. Турки носили желтые сапоги или туфли, армяне — красные, греки — синие, а евреи — черные. Роскошные богатые одежды были привилегией мусульман. Даже дома и те несли на себе подобные отличия: яркие — у турок, темные — у представителей остальных народов. Теперь все изменилось. Каждый подданный империи имеет право облачаться в костюм времен реформы и водрузить на голову красную феззи, частично скрытую шелком, правда слишком плотным и к тому же лазурного цвета, чтобы принять его за шевелюру.

Я сам в этом убедился, когда увидел множество людей, одетых именно таким образом, которые верхом или пешком направлялись к месту, где в Пере обычно гуляют европейцы. Лакированные сапоги на щеголях всех рас стерли последние следы неравенства в области обуви. Следует, однако, заметить, что фанатизм в этой области проявляется больше у райи, чем у мусульман. Тем не менее старую одежду в зависимости от национальной принадлежности все еще носят — либо но привычке, либо из бедности.

Кто посмеет утверждать, что Константинополь — город, не терпящий иноверцев, увидев, какое оживление царит во время прогулок в Пере? У выезда из предместья лихо несутся экипажи всех видов, гарцуют лошади; разряженные женщины шествуют либо к морю, либо к дороге на Бюй-юкдере, где находятся дачи купцов, торговцев и банкиров. Если пойти прямо, выйдешь к тропинке, вьющейся меж кустарника, в тени лиственниц и елей; через просветы в листве виднеется море и устье Босфора между Скутари и стрелкой сераля, где кончается Стамбул. Башня Леандра, которую турки называют Девичьей башней, возвышается между двумя городами в центре пролива, который слева от вас превращается в реку. Башня — это узкое прямоугольное сооружение, стоящее на скале; издали она напоминает вышку часового. Дальше, за входом в Мраморное море, в туманной дымке виднеются Принцевы острова.

Нет нужды говорить, что этот столь живописный, столь таинственный и тенистый лес — еще одно кладбище. Что доделать, если все места отдыха в Константинополе находятся среди могил. Вот солнечный луч, пробиваясь сквозь чащу деревьев, высвечивает ряды белых призраков; белые мраморные колонны в человеческий рост, с шарами вместо голов, на которых красуются тюрбаны; многие из них для большего сходства еще раскрашены и раззолочены; форма тюрбана указывает на ранг или древность рода усопшего. Не все тюрбаны отвечают последней моде, многие из них снесены; это означает, что прежде они украшали могилы янычар, и, когда их войско было уничтожено, народный гнев не ограничился живыми: на всех кладбищах были обезглавлены памятники мертвым. На могилах женщин тоже водружены колонны, но вместо голов в тюрбанах они увенчаны розетками с лепными позолоченными цветами. У надгробных камней время от времени слышен громкий смех: это вдовы, матери и сестры собрались всей семьей у могилы дорогого им существа.

В этой стране так сильна религиозная вера, что слезы проливают только в момент прощания, потом думают лишь о счастье, которым усопшие должны наслаждаться в раю Мухаммеда. Родные приносят на кладбище обед, с веселым гомоном бегают дети. Перед каждой могилой вырыты специальные ямы, куда кладут еду и для покойника. Бездомные собаки, издали наблюдая за людьми в надежде на скорый ужин, тем временем довольствуются остатками обеда, которые кидают им дети. Не думайте, что родственники верят, что усопшему достанется еда, просто таков старинный обычай, восходящий еще к глубокой древности. Некогда этими подношениями питались священные змеи, но в Константинополе священными животными считаются собаки.