Ночи Ромадана

ДЕРВИШИ

Зрелище, которое я увидел в монастыре «воющих» дервишей, не представляло для меня ничего нового по сравнению    с   тем, что мне уже доводилось наблюдать в

Каире.

Эти славные люди проводят большую часть времени, танцуя и при этом сильно топая ногой по земле вокруг шеста, увитого гирляндами, именуемого сари; это напоминает фарандолу, если ее отплясывать, не сходя с места. С разными интонациями они поют одну и ту же литанию, повторяя: «Аллах хай», то есть «Аллах жив». Публика может присутствовать на этих радениях, находясь на высоких трибунах с деревянными перилами. По истечении часа некоторые дервиши входят в состояние крайнего возбуждения и становятся мальву с («одержимыми»). Одни катаются по земле, и на них нисходят благостные видения.

У тех дервишей, которых мы увидели сегодня, были длинные волосы, они носили белые фетровые колпаки в форме цветочного горшка и белые костюмы с черными пуговицами; этих дервишей называли «кадырийя» — по имени основателя ордена.

Один из присутствующих рассказал, что он видел на радении «кружащихся» дервишей в текке Перы. Так же как и в Скутари, нужно было войти в огромное помещение, отделанное деревом, с балконами и трибунами для зрителей; пускали всех, но полагалось сделать небольшое пожертвование. В текке Перы у всех дервишей были плиссированные белые одежды, как греческие фустанеллы. Все занятие дервишей состояло в том, чтобы во время радения вращаться как можно дольше. Они были в белых одеяниях, только главный — в голубом. По вторникам и пятницам радение начинается с проповеди, после которой дервиши кланяются старшему по текке. Затем все расходятся по залу, чтобы можно было вращаться, не задевая друг друга. Кружатся белые юбки дервишей, вращаются головы в фетровых колпаках, и каждый дервиш напоминает большой волчок. Некоторые из них исполняют при этом на тростниковых флейтах грустные мелодии. У «кружащихся», как и у «воющих», дервишей бывают моменты, так сказать, магнетической экзальтации, после которой наступает совершенно особый экстаз. Образованный человек не станет удивляться столь странным способам отправлять религиозный культ. Дервиши продолжают традиции кабиров, дактилов и кори-бантов. которые на протяжении многих веков танцевали и кричали на тех же самых берегах. Возбуждающие напитки приводят человека в то необычное состояние, когда бог, тронутый его любовью, открывается ему в возвышенных видениях, предвещающих райское блаженство.

Когда мы спускались от монастыря дервишей к морской пристани, взошла луна и осветила слева от нас огромные кипарисы на скутарийском кладбище, а над нами — отливающие глянцем и позолотой дома лежащего на холмах Скутари, который называют «Серебряным городом».

Справа по берегу моря четко вырисовывались белые с золотом кружевные стены летнего дворца султана, где мы побывали днем. Мы перешли базарную площадь, и минут через двадцать каики доставили нас в Топхане, на европейский берег Босфора.

Бросив последний взгляд на Скутари, на видневшуюся за ним на далеком горизонте гряду синеватых гор, на длинные кипарисовые аллеи кладбищ, я вспомнил Байрона:

В долине, меж кустов блистая,

Могильных камней виден ряд;

И кипарисы там шумят,

Не вянет зелень их густая;