Ночи Ромадана

СТАМБУЛ И ПЕРА

БАЛЫК-БАЗАР

Что за странный город Константинополь!  Роскошь и нищета, слезы и радость, самый большой произвол и самая большая свобода — четыре народа, довольно мирно живущие бок о бок. Турки, армяне, греки и евреи — дети одной земли, и поэтому они лучше ладят между собой, чем жители разных частей Франции или разных ее провинций. Неужто мне суждено присутствовать при    последнем акте фанатизма и варварства, который еще мог быть разыгран во имя древних мусульманских традиций? Я встретил в Пере одного из старых друзей — французского художника ¹²⁶, который безбедно жил здесь уже три года, продавая свои картины, из чего следует, что в Константинополе музы еще не преданы забвению. Из Перы, города франков, мы направились на базары Стамбула, города турок. За укрепленными воротами Галаты начиналась длинная, извилистая улица, вдоль которой тянулись питейные заведения, кондитерские, цирюльни, мясные лавки и франкские кофейни, напоминавшие наши, только здесь на столах лежали греческие и армянские газеты; в одном Константинополе их выходит пять или шесть, кроме того, греческие газеты еще приходят из Морей. Вот тут-то путешественник и вынужден призвать на помощь все свои знания классических языков, чтобы понять хотя бы несколько слов этого древнего языка, с каждым днем возрождающегося. Многие газеты до такой степени стараются отойти от современного разговорного языка и приблизиться   к   древнегреческому, что в один прекрасный день их, возможно, вообще перестанут понимать. Есть здесь также газеты из Сербии и Валахии, издаваемые на румынском языке, который понять нам гораздо легче, чем греческий, потому что он содержит много латинских корней. На несколько минут мы зашли в одну из этих кофеен и выпили по чашке глории с сахаром, которую не продают у турок. Ниже находились фруктовые базары, ломившиеся от великолепных даров щедрой природы. Спускаясь дальше по узким, по-прежнему заполненным толпой улицам, выходишь к пристани, где нужно сесть в лодку, чтобы переправиться через Золотой Рог — залив в четверть лье шириной и около лье длиной. Это самая надежная и самая лучшая гавань в мире, отделяющая Стамбул от предместий Перы и Галаты.

На этом небольшом пространстве царит чрезвычайное оживление; у берега вокруг дощатого дебаркадера стоят изящные каики. Гребцы одеты в красивые шелковые рубахи с длинными рукавами. Лодки удлиненной формы, напоминающей рыбу, быстро снуют меж сотен судов всех держав, заполняющих вход в гавань.

Через десять минут мы были на противоположном берегу, у Балык-базара, или рыбного рынка. Здесь мы стали свидетелями необычной сцены.

В .одном из уголков базара собралась большая толпа. Сначала мы решили, что там выступают жонглеры или дрессированные медведи. Пробравшись вперед, увидели, что на земле лежит обезглавленное тело в куртке и синих штанах, а голова в фуражке зажата между слегка расставленными коленями. Какой-то турок, обернувшись и признав в нас франков, сказал:

— Говорят, что головы в шляпах тоже рубят.

Мусульманам запрещено носить уборы с козырьком или полями: при молитвах они должны биться лбом о землю, не обнажая при этом голову.

Мы отошли, испытывая неприятное чувство от этой сцены, и двинулись вдоль базара. Один армянин пригласил нас выпить шербета у него в лавке и рассказал предысторию этой странной расправы.